Форум » Оборона Ленинграда » Воспоминания гражданских » Ответить

Воспоминания гражданских

иван: Собираем сюда воспоминания гражданских лиц, попавших на линию фронта в Урицке. ЛИТЕРАТУРА Рубежи памяти : сборник краеведческих работ / сост. И. В. Золотова. — Санкт-Петербург: Администрация Красносельского района: Координационный совет по патриотическому воспитанию подрастающего поколения Красносельского района Санкт-Петербурга и краеведению, 2016. — 130 с.: ил. http://krlib.ru/rubezhi-pamyati

Ответов - 74, стр: 1 2 3 4 All

ALEX: Крупный железнодорожный узел Лигово (Урицк) разрушен, в нем нет ни одного целого дома, все станционные постройки превращены в груды мусора и кирпичей, полотно железной дороги взорвано, шпалы сняты... Немецкий гарнизон Урицка был изолирован и в жестоких уличных боях уничтожен полностью. Могилой для немцев стали и поселок Володарского, и Стрельна... Павел Лукницкий. "Ленинград действует...". Книга третья

Д.митрий: События мая 1945 года всем хорошо известны. Возвращение войск Ленинградского фронта, Парад Победы, праздничный салют! Для меня же война закончилась летом. В августе нас, нескольких человек с работы, послали в район Лигова на сенокос, вернее, на просушку сена. Но сена не было, так как трава ещё не была скошена, делать было нечего, и что бы как-то скоротать время, я стал ходить в ближайший лес за грибами. Тогда местность от железнодорожной станции Лигово до посёлка Горелово представляла низкорослый лес, домов не было вообще. И вот в этом-то лесу было огромное количество разложившихся трупов немецких солдат. Прошло уже полтора года, а трупы ещё не были убраны, сюда никто не ходил, но подосиновиков было много. Я пережил блокаду и каждый день видел смерть, так что эти трупы на меня впечатления никакого не производили. Рядом с нами на другой стороне шоссе Ленинград – Таллин также была бригада таких же косцов, у них кто-то подорвался на мине, и нас всех отозвали в Ленинград. В это время с фронта вернулся мой отчим и настоял на том, чтобы я уволился с работы и перешёл в 7-й класс уже дневной школы. И.В.Ясиницкий, профессор кафедры физической культуры и спорта http://www.spbumag.nw.ru/2005/04/6.shtml

NickolaY: "...В начале сентября [1941] мама отправила меня к дяде в Стрельну помочь выкопать картошку и немного привезти с собой. 8 сентября на трамвае №28 с рюкзаком картошки я выехал из Стрельны. Где-то в районе станции Лигово мы услышали стрельбу береговых и корабельных зенитных орудий. Кондуктор объявила, что вагон дальше не пойдёт: нет тока. Все пошли пешком. Было это около 18 часов. Затем в стороне города мы услышали взрывы и увидели клубы дыма. Находились мы около завода "ПишМаш", так что обзор был очень хороший. Никакого зарева пожаров в это время над городом ещё не было. Он был залит яркими лучами заходившего солнца. В районе нынешней Комсомольской площади меня задержали и направили в бомбоубежище. Когда я вышел, было уже темно, и вот здесь я увидел большое зарево. Как стало известно позже, это горели Бадаевские склады..." Л. КОШКИН Источник: Память: Письма о войне и блокаде (выпуск 2). Лениздат, 1987. Стр.382


NickolaY: Немного не в тему форума, но... Я встретил такие строчки касающиеся жизни Дмитрия Шостаковича(если вы не знаете кто он такой-то дальше можете не читать ) во время войны: ...Казалось, что о сочинении музыки не может быть и речи. Вместе с бригадой Консерватории он работал на оборонительных рубежах: рыл противотанковые рвы на участке от залива к больнице Фореля и до станции Дачное. Потом вошёл в пожарную команду для дежурств на крыше Консерватории... Источник: Память: Письма о войне и блокаде (выпуск 2). Лениздат, 1987. Стр. 532 Он у нас на Юго-Западе рыл траншеи!!!!!! Вывод: Лопату в руки - и ФИГАЧИТЬ Полежаевский парк! Может ещё станете композиторами... Чем больше перекопаете, тем с большей долей вероятности! Заодно обогатите местных краеведов!

NickolaY: Ткачева Т.А.РАСТРЕВОЖЕННАЯ ПАМЯТЬ Первые послевоенные годы Лигова - Урицка (фрагменты статьи) ... Любовь Павловна Степаненко рассказала о том, что пережила во время войны: «До войны мы жили в Горелове, в 1938-м построили новый дом. В 1941м году, 13 сентября, пришли немцы. О том, что фашисты вот-вот захватят нас, никто жителям не сообщил. Мы оказались на оккупированной территории: мама 13 сентября не смогла уехать на работу - электрички не ходили. Отца взяли в армию, деда призвали еще в июле. Жили при немцах в Горелове в своих домах. В школу не ходили - она была закрыта. Мама устроилась работать, питались скудно, пекли лепешки из овсяной крупы. Рядом с нами жили финны, к ним немцы относились лучше. В Старо-Панове в первый год войны действовала православная церковь, там мы крестили ребенка нашей соседки зимой 1941. Помню, когда возвращались домой, был сильный артобстрел. Весной 1942 года отношение фашистов к местному населению изменилось. Молодежь стали отбирать и отправлять в Германию, а пожилых и нетрудоспособных отправляли в газовые камеры лагерей. ... Склад боеприпасов В начале 50-х годов у нас в Урицке происходили несчастные случаи: то корова подорвется в поле, то молочница утонет в воронке от снаряда. Молочницами у нас называли женщин, которые ездили торговать молоком в Ленинград. Земля в Урицке была начинена минами, гранатами, неразорвавшимися авиабомбами, поэтому в нашем городке постоянно проводились работы по разминированию. Помню, к нам на Льва Толстого пришел молоденький солдат с миноискателем и спросил у бабушки: - Хозяйка, у вас проверяли? Мин у вас нет? На нашем участке мин уже не было. А вот, что произошло на Староивановской улице. Минеры действовали по плану, методично обходили все придворовые территории, огороды. И неожиданно для обитателей одного из домов обнаружили аккуратно сложенные снаряды прямо на углу времянки. На пирамиду минометок хозяева не обратили внимания, а от нее куда-то шла проволока. Хозяев дома и жителей близлежащих домов попросили покинуть жилье, захватив самое необходимое. Военные приступили к опасной работе. На берегу реки Ивановки, примерно в 1943 году, немцы построили оборонительные сооружения: доты, в которых мог стоять автоматчик и вести огонь. Бронированная крышка дота в форме сферы имела отверстие для стрельбы и вращалась. После войны эти доты были в отличном состоянии. Вот в них и укладывали снаряды, минеры решили уничтожить снаряды и сами бункеры. Но они не подумали о том, какой силы окажется взрыв. Невдалеке на поляне мальчики играли в футбол, а на берегу, где травка зеленее, паслась коза, привязанная к столбику. И вот среди этой тишины грянули взрывы. Мальчишки остолбенели, потом побежали туда, где рвануло, хотели увидеть место взрыва. Минеры приказали им остановиться и не подходить близко к взрывающимся бункерам. Коза шарахалась из стороны в сторону на привязи и не могла никуда убежать. Снаряды рвались один за другим, сквозь прорези в бронированных крышках вылетали раскаленные осколки снарядов, дрожала земля, в некоторых домах выбило стекла в окнах. Когда взрывы утихли, мальчишки вскочили с земли посмотреть, что произошло. Обезумевшая коза чудом уцелела, рядом с ней шипел в воде осколок разорвавшегося снаряда. Эту историю рассказал мне Пузачев Виктор Иванович. Источник:Материалы историко-краеведческой конференции "Красносельский район: прошедшее, настоящее, будущее". - СПб, 2008

ALEX: Интересно!

Titan: После первого же взрыва снаряда внутри ОТ броневой колпак должен улететь хз куда. А так все похоже.

Atom: я думаю разговоры со старожилами, должны быть главной работой в настоящее время, только они могут устранить пробелы в вашей работе, через лет 5 уже некому рассказать будет.

ALEX: На передовых под Лиговом 9 июля. 6 часов вечера В 10. 30 утра за мной приехал на машине старший политрук Черкасов. С ним я поехал в Союз советских писателей, оттуда – в ДКА, где живет Елена Рывина. Мы помчались на передовые позиции – в 8-й полк 21-й стрелковой дивизии НКВД[23]. Быстро пересекли центр города, выехали в южную его половину. Здесь, в Московско-Нарвском районе, за Обводным каналом, громады домов стали крепостями: амбразуры в каждом, заложенном кирпичом окне, что ни окно, то бойница. В южной стороне улицы перегорожены баррикадами, возникающими уже начиная с Социалистической. Они пока еще разомкнуты, в них оставлены узкие проходы, где – для автомобилей, где – только для пешеходов. Чем дальше к югу, тем баррикады встречаются чаще, становятся все солиднее. Огибая свежие воронки, машина бежит по улице Стачек. Здесь, за Обводным каналом, трамваи уже не ходят, здесь город уже плотно перемешался с фронтом. Еще бродят дети и женщины, живущие коегде в своих домах, но баррикады и блиндажи, бетонные надолбы и проволочные заграждения переплелись с домами; естественные укрытия смешались с искусственными. В огромных корпусах общежитий Кировского завода – «вторые эшелоны», и странно, что, сколько ни обстреливают этот район, большинство домов стоит на месте неприступными крепостями-громадами, хоть и простреленными, хоть и поврежденными артиллерийским огнем. За Кировским заводом улица Стачек по всему ее протяжению укрыта с правой, немецкой, стороны стеной маскировочной сети, уплотненной множеством навязанных на нее тряпичных лоскутов. Едем вперед, патрули проверяют документы. Одетая в шелковое ярко-красное платье, черноглазая, худощавая, похожая на цыганку Рывина – весела, возбуждена, говорлива, с нею не соскучишься, но и мыслям своим не предашься! Большие корпуса – реже. Начинаются сплошь разбитые артиллерией деревянные дома, или пепелища, с торчащими кирпичными трубами. Они оборваны перед Лиговом, превращенной в хаотический пустырь, изрезанной ходами сообщения, полосой. В километре дальше, правее, где прогорелый остов завода «Пишмаш» и вышка, – уже враги. Они превратили руины завода в свой узел укреплений, густо насыщенный огневыми точками. Вышка – немецкий наблюдательный пункт, постоянно бомбимый и расстреливаемый нами. А здесь – порубанный, искрошенный рваным металлом парк. В нем блиндажи, укрепления. За ним – тоже открытое поле, до самых немецких позиций, курчавящихся редкой цепочкой деревьев. Блиндаж командира и комиссара полка – давний, аккуратный, доски чистенько покрашены зеленой краской. Позиции эти неизменны с осени. Бойцы и командиры – большинство пограничников, – человек триста, собрались на открытом воздухе, в парке, под деревьями, разбитыми минами и снарядами. Я читал рассказы. Елена Рывина – стихи. Бойцы и командиры были весьма довольны. За обедом (суп да каша) в блиндаже командир полка рассказал о недавней смелой вылазке восьмидесяти бойцов, пробежавших днем полтораста метров от своих траншей к траншеям врага. Бойцы пересекли это пространство в две минуты и столь внезапно навалились на гитлеровцев, что те не успели опомниться и почти не отстреливались. Перебито много немцев, взят «язык». Этот факт – уже значительное событие на фоне полного затишья на Ленинградском фронте. О нем говорят и пишут. Ибо ничего более крупного не происходит. Артиллерийские и минометные перестрелки, поиски разведчиков, действия авиации да боевая круглосуточная работа снайперов-истребителей – это все, что происходит в позиционной войне вокруг Ленинграда. Лукницкий Павел Николаевич. "Ленинград действует". Книга 2

Olants: Atom пишет: я думаю разговоры со старожилами, должны быть главной работой в настоящее время, только они могут устранить пробелы в вашей работе, через лет 5 уже некому рассказать будет. На сегодня осталось два человека, которые видели и помнят Урицк (Лигово). На сегодня можно найти дочь супругов Аннасон, учителей нашей, 383 школы. Может у неё сохранился альбом родителей. А в нем фотографии школы 1949 года, учителя на субботнике около кастела и горсовета, ...

иван: Олег, вы бы сами могли нарисовать план известных вам объектов Урицка и Старо-Паново? Я спрашивал вас, где был горсовет после войны (если знаете, до войны), вы не ответили еще.

Olants: иван пишет: Олег, вы бы сами могли нарисовать план известных вам объектов Урицка и Старо-Паново? Я спрашивал вас, где был горсовет после войны (если знаете, до войны), вы не ответили еще. К моему великому сожалению по объективным причинам пока не могу. Как Вы поняли, я использую только доказательную базу. Неожиданно собственники фотографий, запретили их публиковать! Старые фотографии есть у многих, еще не со всеми переговорил.

Olants: иван пишет: Олег, вы бы сами могли нарисовать план известных вам объектов Урицка и Старо-Паново? Да, маленький "нюансик" - моё краеведение началось примерно в 1959-1960 годах. Тогда по поручению школы мы с Симой Левинтовой объездили несколько архивов и музеев (в частности музей Железнодорожного транспорта, и Госучреждений). Что искали не помню. А вот отчеты писали подробные, с приложением официальных документов. Думаю, что отчеты могли сохраниться в школьном музее.

comme1: Михаил Иванович (священник) Одним из интересных людей, встреченных мною в жизни, был священник Михаил Иванович. После смерти мамы отец решил переменить место жительства, и мы, я с сестрой и отец переехали из Москвы в пригород Ленинграда - Лигово, где сельский совет предоставил нам комнату в доме священника, рядом с церковью и кладбищем, а отцу работу бухгалтером в дальнем колхозе. Комната была очень большая, в четыре окна. Обставлена она была довольно странно - вдоль стен стояли три узенькие коечки, а в середине, занимая почти всю комнату, стоял бильярдный стол, покрытый зеленым сукном /доставшийся Михаилу Иванычу по наследству/. Дом стоял на взгорке, отдаленно от всего поселка. Помню, что тетушки ужасались моей смелости, когда я, задержавшись где-либо до последнего поезда, возвращалась ночью через кладбище одна. Но мне, почему-то, страшно не было. Хорошие несколько лет прожили мы в этом доме. Священник Михаил Иваныч и его семья относились к нам с большой теплотой. Экономка, сестра его умершей жены, тактично посвящала меня в тайны ухода за домом, несложным рецептам кулинарии. Сама она вела дом прекрасно, подавая мне этим наглядный пример. Чистота в доме была необыкновенной. Мало того, что все буквально блестело, чистота эта не угнетала, она являлась, как бы, сущностью этого дома. Дочь Михаила Ивановича, Наташа, была баловнем отца и тетки. Она училась в консерватории по классу рояля. Это была хорошенькая улыбчивая девушка, у которой было всегда прекрасное настроение. Сам Михаил Иванович был человеком интеллигентным. В молодости он окончил духовную семинарию и, кроме того, имел музыкальное образование: играл на пианино и виолончели. Он охотно делился со мной своими знаниями в области литературы и музыки. Это был добрый, широко образованный, много знающий человек. Люди его любили и, несмотря на то, что религия во времена советской власти была запрещена, круг прихожан был широк. Его часто приглашали для совершения обрядов: похорон, рождений, свадеб, и просто на семейные торжества. В то же время, будучи весьма тактичным человеком, он никогда не навязывал своих взглядов и мнений никому. Обычно, по вечерам, в субботу и воскресенье к Наташе приезжали ее друзья из консерватории, и всегда состоялись прекрасные концерты, в которых участвовал и Михаил Иваныч, играя на виолончели. Эти вечера были для меня школой приобщения к музыке. На них звучали прекрасные мелодии арий из опер, оперетт, вальсы, музыка балетов, которая и по сей день доставляет радость моей душе. Для меня нет ничего прекрасней первого концерта для фортепьяно с оркестром Чайковского, вальса Сибелиуса или музыки к балетным сценам «Вальпургиева ночь» из оперы Гуно «Фауст». Наверное, для кого-то другие мелодии еще и лучше, но, впервые услышанные в доме Михаила Ивановича, они навсегда остались со мной. На этих музыкальных вечерах пели и танцевали. На них царили непринужденность и высокая культура общения. Но всему приходит конец. Кончилась и наша жизнь в этом доме. Разрушение его началось с того, что Наташа вышла замуж за еврея, чего не потерпело церковное начальство. За этот, так сказать «позор», Михаила Ивановича лишили сана и прихода. Пришлось ему уехать из этих мест. Уехал он в провинциальный город Бологое, где и поступил играть на виолончели в ресторанный оркестр. Умерла экономка, а Наташа затерялась где-то среди жителей Ленинграда. Мы были переселены в другой дом, где нам выделили шестиметровую комнатушку, так как наша красавица-комната понадобилась новому председателю сельского совета. Никакого труда не составило выселить двух беззащитных девчонок, особенно тем, у кого не было никакой совести. В нашей комнатенке мы прожили до самой войны, и когда вернулись, то не было не только этого дома, но по третьему-четвертому разу горела земля Лигово. Немцы заняли Лигово без боя. Далеко за пределы угнали население, значительную его часть расстреляли. В число расстреляных попал и наш отец, преданный какой-то злобной женщиной, как еврей и, якобы, русский шпион. После войны я попала в Лигово по необходимости явиться в военкомат. Тогда военкоматом назывались три столика, поставленные у вокзала. От когда-то цветущего поселка с красивыми домиками, старинной церковью, садами, парками и прочим, осталась вздыбленная, выгоревшая земля. Ушел невозвратно еще один кусок моей жизни. В этом году родилась моя дочь Любушка, мой самый большой друг и опора в старости и, несмотря на огромные трудности, самый счастливый год моей жизни. Имя Любовь я дала ей в знак своей любви к ней и ее отцу. Источник

иван: В годы Великой Отечественной войны Урицк 19 сентября 1941 года был оккупирован германскими войсками. Посёлок Лигово остался под контролем Красной Армии, его немногочисленное население в октябре 1942 года большей частью было эвакуировано в посёлок Парголово

comme1: Отрывок из сочинения по теме: "Война. Блокада. Ленинград" (по воспоминаниям блокадницы Ветлугиной Е.А.) "Военное детство". День Победы - этот праздник дорог каждому гражданину России. Сколько бы лет не прошло, для всего мира подвиг ленинградцев останется образцом мужества, несгибаемой воли к победе в дни суровых испытаний, а 27 января - день снятия блокады, всегда будет священным в истории России, Днем ленинградской Победы. В прошлом году 27 января в нашей школе я слушал выступление Ветлугиной Евгении Андреевны. Первый раз в жизни я услышал об ужасах блокады от человека, который пережил ее. В годы войны эта женщина была еще ребенком, но жизнь её была тяжелой и страшной. Я сравнивал свою жизнь с жизнью детей тех лет и понял, что детства у них не было, его отняла война. Дети не ходили в садик, школу, не играли, они, как и взрослые, боролись с голодом и пытались выжить. Прошло время, а я мысленно возвращаюсь к рассказу Евгении Андреевны: "Война застала меня в Горелово, мне было 11 лет. 13 сентября 1941 года я, мама, две мои сестры и маленький племянник бежали ночью под обстрелом в Лигово. Оттуда на последнем трамвае мы приехали в Ленинград. Жили у дальних родственников на Лермонтовском проспекте в углу комнаты. Спали на полу, укрываясь рваным одеялом. У нас не было ни одежды, ни обуви, поэтому старшие сестры не могли устроиться на работу. Свет в комнате не зажигали, а окна были заколочены фанерой. В комнате была печка - "буржуйка", её топили бумагой и книгами из хозяйской библиотеки, а потом жили без отопления и горячей воды. Становилось все тяжелее. Частые бомбежки нас уже не пугали, мы ждали смерть. В это время нам предстояло выдержать еще одно испытание. У старшей сестры украли продуктовые карточки, и нам пришлось целый месяц делить 375 грамм хлеба на пять человек. Мы спали сутками, что помогло сберечь силы. Мы выжили чудом».

Д.митрий: ...наступил сентябрь, дома в Лигове у меня остались все теплые вещи и документы, там могло быть и письмо от мужа. 14 сентября я отправилась в Лигово. На 36-м трамвае доехала до Стрельны, откуда до моего дома три километра. Я бежала знакомой дорогой, а навстречу с узлами, детьми и тележками шли люди, среди них я увидела знакомую с «Пишмаша». Она закричала: «Куда вы?! Там стреляют, грабят, никакой власти, немцы подходят, пропадете!». Я не стала ее слушать, побежала дальше. В Лигове горели дома, слышалась стрельба. Задыхаясь от дыма, я пробралась к себе – комната разграблена: ни зимней одежды, ни документов. Обратной дорогой к Стрельне я бежала одна, беженцев уже не было. Вот и шоссе на Ленинград, теперь до трамвайной остановки совсем недалеко. Красноармеец-регулировщик схватил меня: «Куда? Там уже немцы!». Он выбежал на середину шоссе и остановил полуторку, шедшую в Ленинград, потом схватил меня и бросил прямо на головы переполнивших кузов людей. От Нарвских ворот на трамвае-«девятке» я вернулась на улицу Пестеля. Элла ЭЙБЕР. МОЯ БЛОКАДА Источник

Д.митрий: ОДНАЖДЫ ПОД СОСНОВОЙ ПОЛЯНОЙ Война и блокада могли бы сломать жизнь водителю трамвая из Ленинграда Екатерине Ивановне Ромашовой. Но она выстояла, перенеся суровые невзгоды. Мы встретились с ней в маленькой квартире, где висит на вешалке парадный костюм с рядами орденов и медалей, которыми ее наградили за боевые и трудовые заслуги. - Наша семья проживала в Питере, на Боровой улице, дом 14. В конце 20-х годов отец в рядах 25-тысячников вместе со всем большим семейством отправился в Тверскую губернию. Там и погиб. Осталась мать с шестью ребятишками. Нам с раннего возраста пришлось работать и в своем хозяйстве, и на людей - в поле, наравне со взрослыми. Там меня, 15-летнюю, и приглядел в жены заезжий милиционер из Ленинграда и увез с собой. В конце 30-х я устроилась водителем трамвая. Тут и финская война случилась. Послали нас, самых опытных, раненых на трамвае вывозить с края города до госпиталя. Только было в ту войну больше обмороженных красноармейцев, чем раненых. А когда началась Отечественная война и немцы осадили город, мы в специально оборудованном вагоне возили раненых по госпиталям, а мертвых - на кладбища. Однажды под Сосновой Поляной попали в переделку. Фашисты прорвались к городу и наш трамвай захватили. Раненых выгнали на улицу. Тех, кто мог держать в руках лопату, заставили копать яму. А потом всех, в том числе меня, медсестру и врача, столкнули в яму и стали стрелять. А другие немцы уже забрасывали нас, многих еще живых, землей. Спасли выживших наши бойцы. Добрались до трамвайного парка Котлякова, там в медпункте мне сделали перевязку, и я снова повезла раненых в госпиталь на Университетской набережной. Источник

Titan: ... Уже совсем рассвело, когда в соседний дом повели пленных – мокрых обледенелых. Десант, как видно был большой, но растянулся по побережью. Напротив нас во дворе собрали больше 40 человек. Построили, повели по шоссе к переезду, где в железнодорожную будку загнали около сотни пленных: они могли там только стоять. Их не кормили и не выпускали, и вскоре они все поумирали. После десанта жителям велели убираться прочь. ... "За блокадным кольцом" Автор-составитель И.А. Иванова Сборник воспоминаний жителей Ленинградской области времен германской оккупации 1941-1944гг. "Я по-прежнему живу в Стрельне. В.Н. Анемподистова (Семёнова)" Переезд достаточно близко от передовой, врядли их увезли куда-то еще закапывать, скорее всего прикопали силами местных жителей где нибудь рядом в воронках. Может быть кто-то еще вспомнит...

NickolaY: Я думаю вот этот человек может многое рассказать: Может кто знаком?



полная версия страницы