Форум » Церкви и кладбища » Церковь Св. Петра Митрополита в Ульянке » Ответить
Церковь Св. Петра Митрополита в Ульянке
иван: Церковь св. Петра Митрополита Московского Церковь во имя св. Петра Митрополита по Петергофскому шоссе в районе Ульянки была построена в петровское время. Прихожанами церкви были жители ближайших дач и переведенцы, жившие в вологодско-ямской и лиговской слободах. При церкви было и кладбище для этих слобод. Церковь поставили на «приморском месте» боярина Петра Ивановича Бутурлина. В 1743 году А. Б. Бутурлин (племянник первого хозяина участка) перестраивает ветхую деревянную церковь Петра Митрополита, а в 1748 она уже была выстроена в камне. План каменной церкви имел форму креста с пятигранными сторонами. В 1885 годах был разработан архитекторами, сначала Г. И. Карповым, а позже В. Харламовым проект капитальной перестройки и увеличения церкви. Среди многих жертвователей крупную сумму денег пожертвовал А. Д. Шереметев. Начато строительство было в 1886 году. 9 февраля 1892 года высочайший красавец-храм св. Петра Митрополита в византийском стиле был торжественно освящен. В годы Великой отечественной войны церковь находилась на линии фронта и была разрушена. В советские времена, в 1963 году, при строительстве 1-го квартала Ульянки прямо по месту, где стояла церковь, прошла улица Лени Голикова (спуск к проспекту Стачек). Метрические книги смотрите в отдельной теме Метрические книги церквей
Ответов - 4 новых
admin: Церковь Святого Митрополита Петра на Ульянке https://spbvedomosti.ru/news/nasledie/tserkov_svyatogo_mitropolita_petra_na_ulyanke кликните для увеличения Ксения Табачник 26 Апреля 2018 (10 класс, Гимназия №209 «Павловская», Юношеский университет Петербурга). Введение Петр I распорядился возвести храм в память одной из побед над шведами в период Северной войны на том месте, где располагался штаб русских войск. За более чем двухсотлетний период здание церкви несколько раз перестраивалось. Меняла свои границы и церковная территория. Само здание церкви несколько раз перестраивалось. При последнем меценате прихода графе А.Д. Шереметеве в конце XIX века был построен величественный четырёхпрестольный каменный храм в византийском стиле. Здание церкви простояло до 1947 года. По решению властей здание церкви, частично пострадавшее в годы Великой Отечественной войны, было снесено, и через то место была проложена улица Лёни Голикова. В начале 1990-х гг. начались строительные работы по возрождению прихода Святителя Петра, Митрополита Московского, рядом с местом прежнего храма. Здание церкви святителя Петра на Ульянке упоминается в историческом источнике – очерке графа Сергея Дмитриевича Шереметева «Ульянка», отразившего хронику событий не только самой усадьбы, но и близлежавших окрестностей, в том числе и храма: «Юлианка – Финская деревня С.-Петербургской губернии, в Ораниенбаумском уезде, подле загородного дома, принадлежащего графу Панину. Тут есть и небольшая каменная Российская церковь. Жилой дом на даче деревянный и состоит из трех зданий, в один ряд соединенных между собою колоннадами…». По мнению исследователей, на картине Иоахима Кестнера «Шествие Екатерины Второй по Петергофской дороге в день дворцового переворота 28 июня 1762 г.», находящейся в данное время в Государственном Эрмитаже, изображена именно церковь Петра Митрополита [см. Прил. 1]. К сожалению, история данного исторического памятника незаслуженно забыта, а стоящий на примерно том же месте с 1990-х годов новый деревянный храм Святителя Петра воспринимается как исконно современного происхождения. В своей работе я не только освещу историю церкви с 18 по 21 век, но и покажу ее значимость в нашем городе. В этом заключается актуальность и новизна работы. В ходе моего исследования основными источниками являются исторический очерк священника Василия Ивановича Дурнева, прослужившего много лет в стенах храма, мемуары владельца близлежащей усадьбы - «Ульянки» графа Дмитрия Сергеевича Шереметева, а также труды современных исследователей: С.Б. Горбатенко «Петергофская дорога», энциклопедии христианских храмов «Святыни Петербурга», составленной В.В. Антонова и А.В. Кобака, справочники Православные храмы Санкт-Петербурга 1917-1945 Н.Ю. Черепениной и М.В. Шкаровского. Глава 1. Церковь в период XVIII-XIX вв. 1.1. Церковь при Петре I Начиная свое исследование, я обратилась к, пожалуй, самому полному информационному источнику, а именно, историческому очерку В.И. Дурнева, составленного автором к столетию прихода Церкви Св. Петра Митрополита. Учитывая хронологическую давность очерка, а также подробнейшему описанию хроники церкви, я могу относиться к данному источнику как к историческому документу. В адресно-справочной книге по Санкт-Петербургу за 1901 год названы два Дурневых: священник Благовещенской церкви Василий Иоаннович Дурнев, живший на 7-й линии Васильевского острова и коллежский секретарь Степан Евгеньевич Дурнев, проживавший в доме 7 по Дмитровскому переулку. В материалах Санкт-Петербургской епархии Василий Иванович Дурнев значится как священник Курской епархии и настоятель храма в период 1889-1898 гг. Василий Дурнев встречается в списке выпускников С.-Петербургской (с 1914 года Петроградской) Духовной академии 1886 года под номером «37». Из этого источника мы узнаем, что В.И. Дурнев являлся одним из выпускников, удостоенных степени кандидата богословия, с правом получения степени магистра без нового устного испытания. Информации о жизни Василия Ивановича крайне мало. В адресно-справочной книге С.-Петербурга 1913 года вновь встречается фамилия Дурнева: Василий Иоаннович значится уже как протоиререй; он по-прежнему служит в Благовещенской церкви, живёт на Васильевском острове, но к его обязанностям добавилось преподавание в церковной школе и должность гласного губернского земского собрания. Автор начинает очерк с краткого предисловия, утверждающего, что на момент издания книги, храму исполнится ровно сто лет: «31 октября сего 1899 года исполняется сто лет с того времени, как церковь Св. Петра Митрополита, что на Ульянке, распоряжением Епархиального Начальства сделана самостоятельною приходскою церковью. Первоначальное построение храма на Ульянке восходит ко времени окончательного присоединения всего южного берега Финского залива, - ко времени основания Петербурга…». Точных данных об этом, впрочем, не сохранилось, но по дошедшим церковным документам можно предполагать, что празднование столетия прихода почти совпадает с двухсотлетием существования храма на Ульянке: «…На основании церковных документов, дополняемых свежо-сохранившимся среди старожилов преданием, первоначальное основание храма восходит ко времени царствования Великого Преобразователя России Императора Петра I-го: «Его именном уповелению приписывается первая постройка храма на Ульянке…» Автор отмечает, что «в церковном архиве сохранились указы Св. Синода, Тиунской конторы и Епархиального ведомства с 1716 г., по которым церковь представляется существующей уже несколько лет…». Как Дурнев описывает первоначальное возникновение храма на Ульянке: «…В одно из сражений со шведами Великий Государь, всегда лично присутствовавший на битвах, находился со своим штабом на пригорке, вначале 12-й версты нынешнего Петергофского шоссе. Местность, на расстоянии 5 верст кругом, еще и ныне покрыта искусственными возвышенностями, очевидно бывшими редутами. И вот сюда является гонец с известием, что враг разбит на голову, и отвоеванный край отныне воссоединен с родной землей. Благочестивый Государь осеняет себя крестным знамением, приказывает разбить церковную палатку и здесь впервые возносит благодарственные молитвы Господу на дарование окончательной победы; в память славного события повелевает оставить эту палатку, как обыденную церковь, которые так часто устраивались в память радостных и печальных событий нашими благочестивыми предками; тем более необходимую в той местности, которая по планам Великого Государя должна была сделаться окраиной столицы…». Петр повелел раздать участки вдоль Петергофской дороги своим приближенным и представителям видных дворянских фамилий, переселенных в новую столицу. Всего вдоль дороги появилось около ста дач, которые в последующие столетия росли и развивались, меняли своих владельцев. Среди них — дачи Нарышкиных,Воронцовых, Вяземских, Чичериных, Трубецких и многих других известных родов. Таким образом, многочисленные участки вдоль Петергофской дороги распоряжением царя уже обрели своих хозяев. Участок, на котором был воздвигнут новый храм, принадлежал стольнику, приближенному Петра Первого Петру Ивановичу Бутурлину. Об этом свидетельствует указ 1799 г. от 31 октября за № 2530, в котором видно, что церковь была сооружена графом Бутурлиным, вероятно здешним помещиком, который заведывал всем хозяйством церковным и давал содержание причту. В результате первый храм на Ульянке «обосновался» на частной территории: «… в 1718 году в именуемом селе Петровском по указу императора Петра Первого была построена деревянная церковь в приморском месте боярина Петра Ивановича Бутурлина»…». Следует отметить, что сохранилась копия 1740-го года с донесения одного из первых владельцев и управляющих местной дачей графа Бутурлина Святейшему Синоду, в котором изъясняется, что при приморской даче его господина(т.е. Бутурлина) существует церковь, построенная «по указу блаженного и вечно достойного памяти Его Императорского Величества Петра Великого», что при той церкви был священник Тит Георгиев, ныне 19 марта умерший, посему он просит определить туда нового священника. Также, существует циркулярный Синодальный указ из Тиунской Конторы «попу Титу Георгиеву церкви Петра Митрополита, что за Красным Кабачком» о приношении свеч и возжигании их в церкви. Основав церковь, Государь заботился и о населении окружающей местности. По его повелению вблизи церкви возникают поселения переселенцев из Вологды, вологодских ямщиков – Вологодская Ямская слобода, из Москвы – Лиги садовников, сделавшихся впоследствии крепостными (позже дер. Лигово). Об этом свидетельствует труд известного исследователя-краеведа Сергея Борисовича Горбатенко. Из монографии Дурнева мы узнаем, что именно тогда «…полотняная временная церковь заменяется постоянным, хотя и деревянным храмом, посвященным имени Великого Святителя Московского Петра. Как для исследователя, для меня было чрезвычайно важным узнать причину наименования Петром церкви в честь именно этого святого. Для этого я обратилась к другим источникам, в частности, к Житию Петра Митрополита Московского, составленного свт. Димитрием Ростовским. Следует отметить, что Святитель Петр был одним из первых русских митрополитов, чьи годы пришлись на времена бесславия русской земли. Как сообщает житие, родился он в середине XIII века, когда на Русь пришли татары. Не раз выступал он миротворцем между князьями, лишая их благословения на походы друг против друга, указывая, что «татарское нашествие — урок земле русской, не хотевшей жить в мире, и что путь к миру — в единстве и братолюбии». Как упоминает автор жития, еще при жизни святитель призывался в свидетели при составлении государственных договоров, как особо чтимый покровитель Москвы. В завете святителя Петра, первого митрополита Московского, звучат слова: «быть Москве до тех пор, пока стоит Успенский собор и «мои кости в нем положены будут». Его хоронят в приготовленной им самим гробнице в стене Успенского храма. Перенесение мощей святителя Петра совершилось около 1472-1479 гг. В память этих событий установлены празднования 5 октября и 24 августа. Так мощи митрополита Петра стали «камнем» в основании Успенского собора Московского Кремля и первой его святыней. Народное почитание и исцеления от мощей митрополита Петра начались сразу же по его кончине - через 13 лет после смерти, что является довольно малым сроком, в 1339 году, при святителе Феогносте, он был причтен к лику святых. У гроба святителя князья целовали крест в знак верности великому князю Московскому. Новгородцы же, имевшие право избирать себе владык у Святой Софии, после присоединения к Москве при Иоанне III клятвенно обещали ставить своих архиепископов только у гроба святителя Петра чудотворца. При гробе святителя нарекались и избирались русские Первосвятители. Таким образом, по велению Петра I, храм на Ульянке был изначально посвящен святителю московскому Петру, положившему некогда первую основу величия Московского государства, а вместе с ним единодержавия и единства всей России. Как упоминается у Дурнева, Государь приказывает разбить церковную палатку и здесь впервые возносит благодарственные молитвы Господу на дарование окончательной победы после радостного известия гонца о том, что шведский враг разбит на голову и «отвоеванный край отныне воссоединен с родной землей». У Дурнева нет четкого указания на дату, когда был основан храм, и поэтому нельзя отнести название церкви ко дню памяти святого, совпавшего со днем победы русской армии. Однако я нахожу иную причину посвящения храма Святителю Петру. Борьба за единство Руси — главный духовный подвиг святителя Петра, и через несколько десятилетий после его смерти ее продолжат другие московские святители, начиная с митрополита Алексия. Ведь именно при Петре I происходит активное воссоединение прибалтийских земель, Ингерманландии, с Россией. Для императора главной задачей являлось поднять не только международный авторитет России, но и дух русского народа, и идея борьбы за единство, не раз звучавшая в заветах святого, здесь является ключевой. Следует отметить также, что после погребения мощей святителя в стенах Успенского собора ни одно государственное начинание не проходило без молитвы у гроба святого, о чем свидетельствуют различные источники. Горбатенко, однако, считает: «…В посвящении церкви нельзя не усмотреть связи с шутовским титулом владельца дачи. Ортодоксальную московскую церковь Петр пародировал в «пьяной» петербургской, расшатывая ее основы и готовя церковную реформу; если московский митрополит в четырнадцатом веке принял сторону Москвы и способствовал ее возвышению, то «петербургский» был призван способствовать ее низложению…». Таким образом, существует несколько точек зрения о причине наименования церкви именно в честь данного святого, однако я склоняюсь к мнению Дурнева, чья жизнь и деятельность были непосредственно связаны с храмом. В Большой Топонимической энциклопедии район расположения церкви – Ульянка определяется как район массовой жилой застройки в юго-западной части Санкт-Петербурга Кировского района, располагающийся к югу от Автово и к западу от Дачного.4 На юге он ограничен проспектом Народного Ополчения, а на западе - рекой Дудергофкой и проспектом Маршала Жукова, на севере - проспектом Стачек (Петергофской дорогой), на востоке - Дачным проспектом (с 1923-1983 проспектом III Интернационала, с 1983-1993 – проспектом Суслова). Исторический район Ульянки начинается за территорией усадьбы Воронцова. Границей между ними служила Припарковая улица. Она сохранилась сегодня как улица Танкиста Хрустицкого, между проспектом Ветеранов и проспектом Народного ополчения. От проспекта Ветеранов до Петергофского шоссе на этой оси находится хорошо читаемая аллея и остатки парка. В качестве топонима название «Ульянка» закрепилось за данной местностью в конце XVIII века. При этом до сих пор не выяснено подлинное происхождение названия. Существует лишь несколько гипотез возникновения названия этого района, одна из которых гласит, что название местности дано в честь некоей Ульяны, владелицы кабачка на обочине Петергофской дороги, на краю безымянной деревушки в несколько дворов, продававшей здесь крепкие напитки. Согласно другой версии, особо распространенной в XX веке, название местности дала финская деревня Уляля, которая согласно «Географическому чертежу Ижорской земли» находилась «в Дудергофском погосте, восточнее Стрелиной мызы», приблизительно на том месте, где расположена нынешняя Ульянка (к западу от нынешней улицы Лени Голикова, посередине между линиями проспектов Стачек и Ветеранов). Как и многие финские деревни в Ингерманландии того времени, она состояла всего лишь из 2-х дворов. У Дурнева, в свою очередь, местность, где находилась церковь, определялась так: «Церковь Св. Петра Митрополита, что за Красным Кабачком», потом стала называться «Ульянка», а церковь – Ульянковскую (Юлианковскую), вероятнее всего, по названию финской деревни «Юлианки», существовавшей здесь вблизи дачи графа Панина, позже – графа Шереметева. «…Общий вид местности, ко времени основания храма, не представлял собой совершенно дикого, или нетронутого еще рукою человека, края. Близ устья Невы, по берегу Финского залива, и тогда уже были туземные ижорские и финские селения, доселе существующие в этой местности, как-то: деревни Автово (прежде Авта), Емельяновка и соседние Тентелева и Волынкина, население которых отчасти и удержало православную веру, когда всею здешнею местностью владел Господин Великий Новгород<…>Приморская дорога тянулась тогда, как и ныне, по небольшому кряжу, бывшему некогда берегом залива, начинавшемуся на 10-й версте у Красной речки, где ныне находится приходское кладбище, и продолжавшемуся вдоль всего побережья залива…». Я привожу карты данного участка 1792 и 1817 года, где отчетливо представлен как, непосредственно, сам Петергофский тракт, так и окружающие его топонимические объекты, которые можно различить по надписям, оставленным картографом: деревни Автова и Лиговская, Емельяновка и Тентелева. На карте начала 19 века подробно указаны усадьбы владельцев здешних дач, с которыми неразрывно связана история церкви Петра Митрополита. Крестом внизу отмечен и сам храм. Ближайшими к нему усадьбами являются владения графа Воронцова, графини Головиной, а также Ульянка, принадлежавшая старинному роду Шереметевых. Исходя из информации, отраженной на обеих картах, можно судить, что для данной местности характерны: лесистость, обилие рек (Красненькая, Дудергофка). Церковь Митрополита Петра на Ульянке упоминается в воспоминаниях одного из владельцев близлежащей усадьбы «Ульянка», Сергея Дмитриевича Шереметева [см. Прил. 9]: «… В местности, где теперь Ульянковский приход, во время основания Петербурга и позднее, жили переведенные из Москвы дворцовые садовники, сделавшиеся потом крестьянами Орлова и Буксгевдена и, наконец, графини Кушелевой. Кроме того, жили ямщики, вытребованные из Вологды Петром Великим для отправления почтовой гоньбы… Доныне сохранилась деревня «Вологодская ямская», не далеко от Чесменской богадельни. Крестьяне финны населяли деревню Автову и др…». Эти же данные подтверждаются историческим документом – Историко-Статистическим описанием С.-Петербургской Епархии за 1884 год.: «…Соседняя с нами дача, церковная, бывшая Головина, деревянная, цвета охры с белыми колоннами и с большим балконом.<…> Около нее церковь св. Петра митрополита. Основание церкви относится ко временам Петра… Так гласит о ней следующий документ от 5 сентября 1740 года: «Святейшему Правительствующему Синоду. Доносит генерал-майора и ордена Александра-Невского кавалера и Смоленской губернии губернатора, Александра Борисовича Бутурлина, служитель Иоаким Мартиновский, а о чем, тому следуют пункты. В прошлых годах, когда при С.-Петербурге приморские места еще поселялись, в приморском доме боярина Петра Ивановича Бутурлина церковь Петра митрополита построена, по указу блаженного вечно достойные памяти Его Императорского Величества Петра Великого, а по смерти боярина, ныне то село обретается за вышепереченным генералом и кавалером, именуемое село Петровское, и в той церкви имелся священник Тит Георгиев с причетниками, на господской руге»…Из дальнейшего видно, что 14 марта 1740 г., «оный священник Тит умре», «а на его место Бутурлин ходатайствует о назначении обретающегося здесь в Петербурге Московского Верхорождественского собора священникова сына Дмитрия Дмитриева…», который и был назначен…». Немаловажным аспектом моего исследования являются святыни и церковная утварь, представляющие большую историческую и художественную ценность. У Дурнева этой теме уделяется немалое внимание: «…В видимый же знак такого святого желания Государь повелел и всю утварь, образа и книги в новоустроенный храм доставить из Большого Московского Успенского собора – от раки Святителя Петра…<…>…Это уже не народное предание, а несомненное событие, доказываемое существующими и доселе предметами церковной утвари, значущимися доставленными из Москвы во всех древних описях церковного имущества…». Далее автор указывает, что в церкви и ныне (т.е. на момент написание очерка(1898 год)) имеются из Московской утвари: 1) медные брачные венцы с образками и цветами чеканной работы; 2) образ Двунадесятых Праздников; 3) образ Святого Петра Митрополита выносной, с частью ризы Богоматери и многими частицами Св. мощей разных Угодников Божьих. Его мы можем видеть и по нынешний день в новой деревянной церкви, построенной в конце двадцатого столетия. К числу достопримечательностей храма, уже указанных выше, можно причислить облачения, книги, церковные документы, а также старинные образа, некоторые из которых, по словам Дурнева, принадлежали кистям иконописцев 15 века. Привожу список: образ Троицы или «Господа восшедшего на небеса и седящего одесную Отца» образ Успения Божией Матери образ Николая Чудотворца образ Святого Мученика Василий Иванович Дурнев на страницах своего очерка дает подробнейшее описание некоторых предметов священной утвари: «…Покровы на Священные сосуды, шитые золотом и серебром по малиновому атласу с полями из зеленого, с изображением «на воздухе» плащаницы и ангелов с рипидами; на полях славянские слова вязью «во гробе плотски», и т.д. На одном из покровов вышит престол, на нем дискос со Св. Агнцем и два Ангела с рипидами, по краям слова «приимите, ядите»… На другом покрове образ Знаменой Божией Матери с четырьмя Ангелами и таковою же надписью «пийти отъ нея вси»… По преданию эти покровы шиты нашими благочестивыми Царевнами…<…>… Евангелие старинное, на толстой бумаге малого размера, тисненное в Москве при царях Иоанне и Петре Алексеевиче в 1694 году благословением святейшего патриарха Адриана. Триодь, типинон, месячные минеи того же времени…<…>…Церковные документы имеются с 1716 года, но сохранились, очевидно, не все. Многие издокументов своеобразного старинного письма нелегко разбираются при чтении. Метрические книги имеются с 1750 года, исповедные росписи с 1737 года…». Старинные святыни церкви также упоминаются в мемуарах Сергея Шереметева: «… Икона св. мученика Уара, с Деяниями, древняя, весьма чтимая. По старой описи она значится из «Московских»; сохранилась также икона св. апостола Петра и Иоанна Предтечи, писанная, как сказано в описи, в память царей Иоанна и Петра Алексеевичей…». О том, что Петр I не забывал церкви и впоследствии свидетельствует целый ряд документов. Так, сразу после Азовской победы « Великий Государь пожертвовал в новоустроенный храм большой, своеобразного письма образ Черниговской Божией Матери, с символическими изображениями чудесных явлений Богоматери в виде разных древ, поднесенный Ему игуменом Черниговского Ильинского монастыря Лаврентием, в память победы над Азовом». В церкви находился список (не сохранился), выполненный, как полагали, в Троице-Ильинском монастыре в 1696 г. И подаренный его игуменом Лаврентием (Крщановичем) императору Петру I после Азовского похода. Существует мнение, что первоначально она находилась в Успенском соборе Московского Кремля [см. Прил. 10], откуда в 1708 г. Вместе с некоторыми предметами храмовой утвари была перевезена в Санкт-Петербург во вновь построенную церковь во имя святителя Петра. Образ был написан маслом в южнорусской манере (182,24×111,13 см), его композиция соответствовала композиции чудотворной Ильинской Черниговской иконе в киотной раме. Изображение Богоматери с Младенцем дополняли клейма на верхнем и боковых полях, на нижнем поле были представлены аллегорические сцены, прославляющие императора Петра I, и две пространные надписи-подношения. Икона была украшена серебряной ризой с драгоценными камнями, выполненной на рубеже XVIII и XIX вв.: «…Замечательный образ этот в нижнем поле имеет изображения плана Азовской битвы, крестного хода из монастыря в предшествии Патриарха Андриана, многих аллегорических фигур, изображающих мощь и величие России, двух государственных гербов особой формы и двух приветствий, очевидно сказанных при поднесении победителю Азовского и Балтийского морей…». В воспоминаниях графа Шереметева икона Черниговской Божией Матери не просто упоминается: автор приводит ее подробнейшее описание. Оно представляет несомненный интерес, так как в нем отразился взгляд на икону, человека, не раз видевшего ее своими собственными глазами: «…Но самая замечательная икона – это Черниговской Божией Матери. На ней изображены план Азовской битвы, вид Троицкого Черниговского Ильинского монастырей, вид крестного хода, в предшествии патриарха Адриана, и две поднесенные игуменом монастыря Лаврентием Крисоновичем приветственные речи Петру I, по случаю Азовской победы 1696 г. На образ помещены два Росс. Императорских герба. Образ украшен серебряной ризой с серебряными вызолоченными венцами. Убрус на Божией Матери и на Спасителе полужемчужный…». Новая церковь, устроенная для «поселенцев ямщиков, садовников и ранее живших здесь православных туземцев ижорян», вначале была приходская, но по малонаселенности прихода и необеспеченности своей существовать самостоятельно не могла. По статистике, приведенной Дурневым, в приходе значилось в то время: 25 дворов, жителей мужского пола 56, женского – 61, всего – 117. Именно поэтому скоро она попадает в зависимость от богатых владельцев соседних дач, в частности, Бутурлиных, их наследников и приемников, которые берут на собственное обеспечение как содержание церкви, так и притча. Дурневым упоминается: «…От своего нового покровителя причт получал ругу: священник 12 рублей, 6 четвериков хлеба и 4 четверика крупы, дьячок и пономарь по 6 рублей, 3 четверика хлеба и 2 четверика крупы…».
admin: Церковь Святого Митрополита Петра на Ульянке Ксения Табачник 26 Апреля 2018 (10 класс, Гимназия №209 «Павловская», Юношеский университет Петербурга). 1.2. Церковь 1740-1808 Петровский храм, однако, существовал недолго. Уже 2 августа 1743 года Указом из домовой канцелярии Преосвященного Никодима, за №771, на имя священника Дмитрия Дмитриева, повелено было Петровский храм «за ветхостью разобрав, подрубить на новом фундаменте и паки построить тою церковь на том же месте». По свидетельствам Дурнева: « 28 ноября того же года, в новый храм, уже вполне приготовленный, выдан был святой антиминс, а затем в скорости освящен и самый храм». Но и этот новый деревянный храм существовал не долго…». В церковных документах нет указания, когда, кем и по чьему распоряжению вместо деревянного храма сооружен каменный. Но уже в 1787 году, по словам Дурнева, церковь Св. Петра Митрополита была уже каменная. Таковою она поименована в купчей крепости, заключенной тогда между графом П.А. Бутурлиным и вдовствующей графиней П.И. Голицыной. Определенная зависимость церкви и притча от частных владельцев соседнего участка, учитывая их частую смену, а также неисполнение ими обязательств по уходу за храмом и притчем, негативно сказалась на благосостоянии последних. Тот факт подтверждают и слова В.И. Дурнева: «…С 50-х годов прошлого столетия потомки покровителя стали неисправно обеспечивать причт: то не давали руги, то платили в малом количестве и не в определенные сроки, а как случится. Духовенство бедствовало, жаловалось на голод и перепрашивалось на другие приходы, почему церковь часто оставалась долгое время без причта…». Между тем, приход увеличивался, потребность в самостоятельной приходской церкви возрастала. К концу восемнадцатого столетия насчитывалось 106 дворов прихожан, 212 лиц мужского пола и 321 женского, крепостных при дачах же 93 человека обоего пола. По свидетельству Дурнева, 26 августа 1799 года Николай Федоров, священник той церкви, руководствуясь вышеизложенной причиной, идет с ходатайством к Епархиальному начальству о том, что «церковь сию, издревле почитавшуюся в числе приходских, а ныне состоящую в ведении графини Параскевы Ивановны Голициной, освободить от зависимости и снова восстановить ее в правах приходской церкви». На это ходатайство указом С.-Петербургской Духовной Консистории от 31 октября того же года за №2530 священнику Николаю Федорову повелено было следующее: « определено тебе, священнику Николаю Федорову, предписать указом, чтобы ты церковь, и имущество ее в общее смотрение со старостою принял, которого, ежели неимется, избрал бы и сделал всему подробную опись, представил консистории при рапорте, оставя для себя при церкви копию, о чем и предписывается, октября 31-го дня 1799 года. Подлинный подписали: Пустынный Архимадрит Флавиан, секретарь Гвавриил Покровский, регистратор Александр Афанасьев». В церковных данных действительно значится Николай Федоров, являвшийся настоятелем церкви с 1795 по 1799 год. Последующее место служения – Кузьмолово. В Приложении 3 я привожу составленную мной таблицу настоятелей храма на протяжении всего восемнадцатого века, руководствуясь церковными данными, включая оставленные Дурневым заметки. Однако с восстановлением самостоятельности прихода, причт лишился и той скудной помощи, которую хотя и не постоянно, но получал от своих покровителей. Все его содержание составляли те малые суммы пожертвований, которые он получал от своих немногочисленных прихожан. Новая забота притча, заключавшаяся в обеспечении себя каким-либо содержанием, оказалась нелегкой. Храм не имел земельного надела, полагавшегося на каждую приходскую церковь. Это подтверждают слова автора исторического очерка, а также сведения из других источников. Дурнев отмечает: «…Земельного надела, полагавшегося на всякую приходскую церковь, наш храм не имел. Всей земли было 1,963 кв. саж., из них 600 саж. Под церковью, остальная под усадьбой и небольшими огородами причта. Посему, в первых годах истекающего столетия, причт вошел с ходатайством об обеспечении его земельным наделом…». В дальнейшем, причту было предложено получить по небольшому участку с каждой дачи, в виду того, что храм был окружен частными дачевладельческими имениями. Однако крайнее неудобство черезполосного владения заставило причт отказаться от земельного надела и вместо него просить о назначении определенного ежегодного денежного взноса в пользу притча с каждой дачи. Об этом пишет Дурнев: «…По соглашению с дачевладельцами и крестьянскими обществами указом Межевого Департамента Сената от 14 мая 1809 года, за №774, такое желание причта было уважено, и причт стал получать с дачевладельцев и крестьянских обществ, вместо земельного надела, деньгами около 1,000 рублей ежегодно. Но эти взносы, уже с первых лет указа, от частой перемены дачевладельцев поступали крайне неисправно, а производится лишь одним дачевладельцем Графом Александром Дмитриевичем Шереметевым, в размере той части, какая причитается с принадлежащей ему дачи…» В начале исследования я упоминала о предположительном изображении церкви св. Митрополита Петра на Ульянке на картине Иохима Кестнера «Шествие Екатерины по Петергофской дороге», поныне находящейся в фондах Государственного Эрмитажа. В своем очерке Василий Дурнев пишет: «…В 1762 г., по свидетельству картины Кестнера, хранящейся в Императорском Эрмитаже, церковь Св. Петра была деревянная…». Это важный аргумент в пользу версии о несомненном присутствии данного храма на картине Кестнера, о правдивости следующей теории. Автор не сомневается в том, что именно купола церкви Петра Митрополита запечатлены на дальнем плане во время изображаемого шествия Екатерины Великой по Петергофскому тракту. В своем очерке Дурнев утверждает, что каменное здание храма, не известно кем построенное в период с 1762 по 1787 гг., небольшое, с дощатым куполом, хотя и очень красивой архитектуры, мало отвечало потребностям прихода: «…Построенный, очевидно, соседним дачевладельцем-покровителем храм был холодный, предназначенный строителем лично для собственных потребностей лишь на дачное время (летом); почему прихожане, посещавшие храм и зимой, по выражению одного церковного документа «в своей церкви повсегодно претерпевали в зимнее время со своим духовенством холод»…». В таком виде существовал храм до 1808 года. С увеличением народонаселения она стала тесна, тогда же по указу С.-Петербургской Духовной Консистории, от 29 апреля 1808 года за № 1297, было разрешено произвести капитальный ремонт церкви, увеличить ее пристройкой с юго-западной стороны – приделом во имя зачатия Иоанна Предтечи. По информации, изложенной в очерке, новый придел, отделенный стеклянной перегородкой, предназначался для зимних богослужений и потому был сделан теплым, начиная с подкупольной части главного храма. В это же время к западной части храма пристраивается колокольня. Все ремонтные работы, по словам Дурнева, были выполнены на средства, пожертвованные частным благотворителем, штаб-ростмистром Владимировым, новым хозяином мызы. В Энциклопедии христианских храмов Петербурга В.В. Антонова и А.В. Кобака указывается точная сумма пожертвования Владимирова – 150 тыс. руб. ассигнациями. Изображения перестроенного храма не сохранилось, однако известно, что пятиглавый храм был выполнен в стиле александровский ампир, набирающем в то время широкую популярность. 15 января 1809 года состоялось новое освящение храма митрополитом Амвросием: «…Освящение капитально- ремонтированного храма совершено было 17 декабря 1808 года Высокопреосвященным Амвросием Митрополитом Новгородским, С.-Петербургским, Эстляндским и Финляндским, который по просьбе жертвователя, нарочно прибыл для священнослужения в Ульянковский храм<…>Церковь Петра Митрополита с приделом во имя Зачатия Иоанна Предтечи имеет 5 глав, из коих одна, где устроена колокольня, каменная, а прочие деревянные. Как в главном, так и в придельном храме антиминсы освящены и подписаны были митрополитом Амвросием. Но в настоящее время в придельном храме возложен новый антиминс, освященный епископом Иустином 1845 г. Января 25 дня и подписанный митрополитом Антонием». В 1811 году по проекту В.П. Стасова была возведена придорожная часовня (переделана в 1909, снесена в 1971) и чугунная ограда. В 1821 году от часовни к церкви была построена широкая каменная лестница. Как отмечают авторы энциклопедии «Святыни Петербурга»: «… Со стороны Петергофской дороги иждивением того же благотворителя устроена была в 1811 году чугунная массивная решетка в каменных столбах на цокольном фундаменте и, вместо деревянной, каменная с колоннами часовня. От часовни к северным дверям храма им же сооружена была мраморная лестница, разобранная, по своей ветхости, в 1886 году при начале постройки нового храма. С внешней стороны церковь и ограда приняли благолепный вид, но самый план церкви нарушился: получилась в правой западной части храма пристройка, совершенно несоответствующая левой северной части. Чтобы сгладить этот пробел, хотя бы отчасти, в 1826 году была сделана пристройка вдоль всего южного портика храма с отделением для алтаря в восточной части, капитальная стена выложена была всего в полтора кирпича. Новое, общее со всею церковью, холодное помещение придела оказалось неудобным, особенно в зимнее время. В 1834 году невыносимый холод в новой пристройке заставил перенести придельный алтарь на старое место. Капитальную перестройку всего храма, за полным отсутствием на это средств, пришлось отложить до наших дней…». Знаменательно участие в строительстве колокольни храма Св. Петра Митрополита одного из ведущих архитекторов первой трети XIX в. В.П. Стасова, по проекту которого были возведены Спасо-Преображенский и Троице-Измайловский соборы. Стоит отметить, что в мемуарах графа С.Д. Шереметева дается описание проводов одного из церковных праздников, состоявшегося 1 августа: «…1 августа ходили на воду крестным ходом к большому пруду. Отец устраивал Иордань и украшал ее растениями и цветами. Народу бывало множество и крестный ход был всегда торжественный. Церковное торжество заканчивалось обильной трапезой, все духовенство, соседи, и приезжие из Петербурга, и все домашние оставались до позднего вечера… То не было общество так-называемого «света» - музыка и пение соединяли любителей – не было никакой исключительности, всем был равный почет, все были гости дорогие…».
admin: Церковь Святого Митрополита Петра на Ульянке Ксения Табачник 26 Апреля 2018 (10 класс, Гимназия №209 «Павловская», Юношеский университет Петербурга). 1.3. Новый храм (1892-1917) Соседство теплого придела с главным храмом, отделенным лишь тонкою стеклянною перегородкой, развивало большую сырость в главном храме и способствовало «скорейшему разрушению древнего, довольно непрочно воздвигнутого и искалеченного равными пристройками храма». Перед причтом встала неотложная, но вместе с тем сложнейшая в финансовом плане работа. Требовалось немедленно приступить к капитальному ремонту храма или, разобрав до основания старый, приступить к строительству нового, более обширного и теплого, вполне отвечающего потребностям прихода. В скором времени притч получает долгожданную помощь в лице уроженца Ульянки, сына настоятеля церкви, протоиерея Петропавловского собора Иоанна Стефановича Нечаева. По его инициативе архитектором В.Ф. Харламовым был выработан новый проект ремонта церкви. Им были привлечены благотворители, по свидетельствам Дурнева, а также Сергея Шереметева, давшие на постройку около 30-ти тыс. рублей: «…Мысль о святом деле, возникшая в среде местного духовенства и прихожан, нашла себе и добрых помощников, и исполнителей. Горячо откликнулся на это дело уроженец Ульянки, сын настоятеля церкви, протоиерей придворного Петропавловского собора, ныне умерший, Иоанн Стефанов Нечаев. Своему, уже ветхому денми отцу, он принес на помощь в этом деле всего самого себя, свою энергию, свой труд и все свое уменье. И, действительно, подвигом добрым потрудился в воссоздании и сооружении нового храма о его инициативе выработан был архитектором В.Ф. Харламовым проект ремонта храма. Им были привлечены благотворители, давшие на постройку около 30 тысяч рублей. Первым и главным жертвователем на сооружение храма явился высокий постоянный благотворитель церкви Гр. А.Д. Шереметев…». Об архитекторе нового храма мне следует сказать особо. Обратившись к наиболее полному справочнику «Архитекторы и строителей Санкт-Петербурга середины XIX – начала XX века», я узнала, что В.Ф. Харламов (1860-1907), сын известного архитектора, крупного автора русского стиля Ф.С. Харламова, служил в Главном управлении Государственных Коннозаводства (1884-1890), почт и телеграфа (с 1889), ТСК МВД (с 1889). Вел работы для л.-гв. Егерского полка (1884-1891). Являлся автором изданий по сельскохозяйственному строительству, художником-иллюстратором и прикладником. Проектировал здания для Одессы, Аккермана. Построил дачи в Дудергофе, Красном Селе, близ Луги, церковь под Шлиссельбургом, скит в Елизаветине. В списке работ архитектора названа Церковь Св. Петра Митрополита (1890-1892). Когда был окончательно разработан проект всех необходимых ремонтных работ, местными прихожанами, с разрешения Епархиального Начальства, была образована строительная комиссия в составе председателя настоятеля церкви протоиерея С.И. Нечаева, его сына, тогда еще священника, И.С. Нечаева, который был избран делопроизводителем, а также: диакона В.Н. Краснопевкова, псаломщика Е.Н. Краснопевкова, Ив. А. Загорскаго, А.А. Апакушина, Ив. Ил. Балабонина, Я.М. Тупорылова, Д.М. Тупорылова, В.Ф. Ухина, Ф.П. Шлякова, В.С. Волкова, Н.В. Горскаго, Д. Ив. Лебедева, А.П. Павлова, Н.Т. Трофимова. Дурнев отмечает: «…Работы по сооружению нового храма начались летом 1886 года устройством в большом дачном доме временной церкви. В конце июня началась разборка старого здания церкви. При разборке вполне подтверждалась: крайняя непрочность здания церкви особенно в западной позднейшей пристройке, где оказалась мелкота фундамента всего в 11/2 аршина, сквозные щелки в стенах и крайняя негодность материала. В следствие этого решено было разобрать всю церковь до основания и на том месте воздвигнуть новый храм по новому, несколько измененному, проекту. В 1887 году окончательный проект был составлен и подлежащим начальством утвержден к постройке. Постройку представилось возможным начать по изготовлению рвов для фундамента еще в 1886 г. 9 августа был положен первый камень в основание фундамента. 28 сентября торжественно была совершена закладка нового храма, и осенью того же года выведен был фундамент с цокольной облицовкой почти до первого ряда окон…». По свидетельствам Дурнева, всего поступило пожертвований по 1887 год 30,261 р. 29 к., израсходовано же было на материальные работы около 44 т. руб. Наличные средства комиссии истощались, в следствие чего к концу 1887 года долг комиссии составил около 14 т. руб. За недостатком средств постройка храма должна была на некоторое время приостановиться. В таком положении постройка оставалась до 1891 года: «…В строительный период 1887 года стены храма были выведены до сводов во всех своих частях и в куполе; на колокольне же возведен первый ярус окон, над западною, северной и южной частями храма сведены и разбучены своды, и все здание покрыто до нового начала работ временною крышей…». В то же время в истории церкви происходит ряд важных событий. В 1888 году дворянка Елена Павловна Савина, проживавшей на соседней даче, с разрешения Епархиального Начальства принесла в дар: четырехконечный, в глухом сребропозлащенном окладе, небольшого размера крест с 51 частицей Св. мощей и других святынь, обозначенных на обратной стороне креста. Дурнев сообщает, что в период написания очерка данный крест находился в золоченном киоте у правого клироса. Восьмиконечный напрестольный, в серебряном окладе со всех сторон, крест, также с частицами Св. мощей, заключенными в особом углублении в подножии креста, обделанном серебром с бирюзой и прикрытая сверху горным хрусталем. Оклад на кресте, устроенный купцом В.В. Васильевым, постоянно находился на Св. Престоле главного придела, а в установленные дни выносился для поклонения. В 1891 году уже при новом настоятеле, священнике В.И. Дурневе, авторе цитируемого очерка, у церкви появились щедрые благотворители в лице петербургского купца, потомственного почетного гражданина столицы, Ильи Петровича Коняева, исполняющего должность управляющего имением Параскевы и Софии Федоровны Ильиных, а также Казимира Иеронимовича Рудомино, умершего к моменту написания очерка. С разрешения епархиального начальства, под наблюдением архитектора В.Ф. Харламова и отца благочинного протоиерея В.П. Мудролюбова, они взяли на себя все финансовые расходы на окончание постройки храма. Работы по окончании церкви начались ранней весной 1891 года, и уже осенью в октябре «были подняты на главах кресты, а на колокольне колокола». Внутренняя отделка не заставила себя долго ждать. Стены были отштукатурены и покрыты светлопалевой клеевой краской, настланы полы, в главном приделе поставлен новый двухъярусный золоченый с резьбой иконостас, и церковь в конце января 1892 года была готова для освящения. Его описание дает все тот же Дурнев: «… Новый храм – пятиглавый с двумя шатрообразными башенками над входами северным и южным, восьмиугольною колокольнею, заканчивающеюся шатрообразным острым верхом с маленькою главкой под крестом. Длина всего храма 17 сажен, ширина 11 сажен, высота 14 сажен, рассчитан на помещение 1,000 человек. По наружному виду представляет правильный четыреугольный крест, удлиненный в западной части в стиле Московско-Ростовских церквей XVI века. Внутри разделен колоннами на три части с большею среднею и небольшими арочными отверстиями в правой и левой части для входов в приделы. В средней подкупольной части храма главный придел соединяется с двумя боковыми большими арками, уставленными на широких пилонах. Восточная часть храма занята тремя алтарями, сзади главного алтаря устроено помещение для ризницы, у северного придела небольшая комната для раздаванья с выходом в церковную ограду…». По расчетам архитектора, на строительство потребовалось около 50 т. рублей. В распоряжение строительной комиссией на сооружение храма было пожертвовано 38,892 р. 21 коп., израсходовано же 43,023 р. 93 коп. Дурнев приводит общий список лиц, пожертвовавших средства на сооружение храма. В списке указано 43 фамилии. Встречаются очень известные имена, например, братья Александр и Сергей Шереметевы (напомню, что именно Сергей Дмитриевич являлся автором книги «Ульянка»), которые внесли 20,050 рублей, а также Головины, Бобринские. Первым человеком в списке стоит протоиерей Иоанн Сергиев (Кронштадтский), пожертвовавший 200 рублей, что оказалось для меня настоящим открытием. Как известно, Святый праведный отец Иоанн Кронштадтский почитался весьма широко как великий молитвенник, чудотворец и прозорливец уже при жизни. О чудесах его знали по всей России. Излечивались молитвою и возложением рук о. Иоанна самые тяжкие болезни, когда медицина терялась в своей беспомощности. Исцеления совершались как наедине, так и при большом стечении народа, а весьма часто и заочно. Достаточно было иногда написать письмо о. Иоанну или послать телеграмму, чтобы чудо исцеления совершилось. Достойна восхищения и роль Иоанна Кронштадтского в отношении женских скитов и монастырей. В частности, при его непосредственном участии была основана женская обитель в его родном селе, а также в Петербурге на Карповке. Многие монастыри он поддерживал, способствуя их расширению, благословляя поступление в них сестёр, служа в монастырских храмах. С помощью святого был построен и изучаемый мною Петровский храм. Портрет и икону Святого праведного отца Иоанна Кронштадского смотри в [Прил. 12]. Дурнев пишет, что: «…Недостаток сбора покрыт церковными средствами. С этого времени по милости Божией и молитвам Св. Петра начались особенно светлые дни для храма. Господь послал щедрых благотворителей, которые своими жертвами послужили и украшению храма…» На пожертвованные средства по рисункам В.Ф. Харламова были сооружены семь больших киот для особо чтимых образов, ремонтирована церковная утварь. Некоторые древние образы, по словам Дурнева, были восстановлены известными реставраторами Императорского Эрмитажа гг. Сидоровыми. Ко дню освящения храму был подарен новый кипарисный престол местным владельцем дачи С.А. Яковлевым, а канделябры на престол – постоянным благотворителем храма П.М. Ивановым (позже, в 1897 г., им же будет пожертвована и большая золоченая бронзовая люстра о 40 свечах для главного придела). Вдова Коммерции советника А.А. Петровская в 1891 году дарит храму богатое, золоченой парчи с шитыми по золотому глазету оплечьями, с образом Петра Митрополита на ризе, полное облачение для священника, диакона и псаломщика, по мнению Дурнева, стоящее немалой суммы, около 2-х тысяч рублей. Это облачение пожертвовано вдовой в память ее рано почившего супруга, усердного благотворителя и посетителя храма, Максима Ермолаевича Петровского. Позже ею будут принесены в дар металлические золоченые резной работы хоругви. Петербургский купец П.Ф. Устинов в это же время пожертвовал плащаницу, шитую золотом по бархату, с посеребренным футляром в виде гроба. Таким образом, мы видим, что каждый их прихожан стремился внести свой посильный вклад в церковь: одни средствами, другие – скромным трудом. Так, Дурнев указывает, что многие девицы-прихожанки храма, по приглашению причта, с особым усердием являются в храм и в течение нескольких дней совершают омовение и чистку серебряных окладов на иконах, лампад и других предметов церковного украшения, а семьи священно-церковно-служителей усердствуют шитьем различных пелен и облачений для нового храма. Мужская половина прихода является в приход для переноски и установки в церкви икон, киот, подвесок люстр, лампад и выполнения других необходимых работ: «…Одним словом, подводит итого Дурнев, все, кто мог и как мог, пришли на помощь причту в этом святом деле. Благодаря чему и новый храм при всей бедности церковных средств благолепно украсился ко дню своего освящения…». 9 февраля 1892 года, с благословения Приснопамятного Святителя Исидора, Митрополита С.-Петербургского, храм был торжественно освящен Преосвященным Викарием С.-Петербургским Антонием, тогда еще Епископом Выборгским, в сослужении Высокочтимого Протоиерея отца Иоанна Сергиева (Кронштадского) и многочисленного духовенства. Как отмечает Дурнев: «…Благоговейная радость прихожан, увидевших свой новый храм, красивый снаружи и благолепно украшенный внутри, наконец освященным, - не поддается описанию. Слезы радости и умиления виднелись у всех; благодарственные молитвы Господу Богу и Его небесному угоднику Петру, покровителю храма, о здравии храмоздателей и благотворителей могучей струей лились из благоговейно настроенных сердец причта и прихожан. Это был для нас воистину светлых праздников праздник. Забыть эти светлые минуты благоговейного восторга нельзя никогда. Согласно источнику, по воле императора Александра III, принявшего во внимание историческое значение храма, из С.-Петербургского Артиллерийского склада, было пожертвовано 1,500 пудов железа на связи и 300 пудов меди на колокол. А весною 1892 года на пожертвования местных огородников, уроженцев Ярославской губернии по преимуществу Ростовского уезда был отлит большой колокол в 265 пудов, а на средства двух благотворителей: В.К. Лапшина и Д.Т. Калачева перелиты и остальные колокола. К этому же времени петербургским купцом М.И. Кирпичевым на поминовение о здравии его семьи был пожертвован напрестольный ковчег работы Овчинникова, стоивший около 400 рублей. В июне 1892 года на средства потомственных владелиц местной усадьбы Прасковьи Федоровны и Софьи Федоровны Ильиных, уже упоминающихся выше как несомненные щедрые благотворительницы храма, был отделан правый придел храма. Его посвящают тезоименитым святым семейства Ильиных, а именно – св. Пророку Предтечи, Крестителю Господню Иоанну и св. Великомученику Феодору Стратилату. К концу июля правый придел был окончен и окончательно снабжен всей необходимой церковной утварью, а 30-го числа был торжественно освящен владыкой Антонием. В 1894 году Граф Александр Дмитриевич Шереметев со своею супругой Марией Федоровной (а как уже упоминалось мною выше, Шереметевы на протяжении всего существования храма являлись его самыми щедрыми благотворителями) выразили желание в левом приделе церкви, к тому времени еще не до конца отделанном, устроить внизу склеп для своего семейства, а над склепом придел во имя Тезоименитых им Святых Св. Благоверного Великого Князя Александра Невского и Св. Равно-Апостольной Марии Магдалины. С разрешения Епархиального Начальства данная просьба была уважена, и уже в 1895 году левый придел со склепом внизу был отделан. Работы проводились под наблюдением придворного архитектора А.А. Бруни. Облицовка склепа с лестницей и баллюстрадой из белого мрамора была сделана известной скульптурной мастерской Ботта; стены украшены орнаментами и живописью мастерской Г. Молинари; образа для склепа и иконостаса изготовлены обществом художников; в окна поставлены цветные стекла работы магазина Эрленбаха; придел снабжен был всей необходимой утварью и полным облачением для двух перемен. 24-го августа, в день храмового праздника Св. Петра Митрополита, новый придел со склепом был торжественно освящен. По сведениям, изложенным Дурневым, присутствовали «сам Владыка Митрополит Палладий» с «преосвященным Викарием своим Назарием, ныне епископом Олонецким» в сослужении с о.о. архимадритов, протоиерея о. Иоанна Сергиева (Кронштадского) и многочисленного духовенства: «…Новоосвященный придел, тогда же получивший среди прихожан название Графского и Шереметевского, и ныне поддерживается теми же благотворителями в таком же благолепии. Ремонты в этом приделе с неослабляющимся усердием высокими благотворителями производятся ежегодно…». Устройством левого придела, однако, отделка храма не окончилась. Так, внутренние стены, за исключением левого придела, не были украшены живописью, оставались под клеевой краской, оставляя впечатление пустого храма, несмотря на сравнительное богатство церковной утвари. Как отмечает Дурнев: «… В 1898 году одним лицом, пожелавшим остаться неизвестным, в наш храм пожертвована «Голгофа», с изображением распятого Христа с предстоящими Богоматерию и Апостолом Иоанном Богословом. В марте сего года дачевладельцем М.П. Шляковым в главный придел принесена в дар богатая люстра, о 30 свечах, работы Морозова…». В 1899 году, т.е. в год написания Дурневым очерка, в виду наступающего столетнего юбилея прихода, по предложению причта, среди членов попечительства и прихожан возникло желание украсить храм внутреннею стенной живописью. «Святое желание нашло в себе и доброе исполнение». По словам автора, как только стало известно об этом прихожанам и постоянным благотворителям храма, как щедрые благотворения были принесены на святое дело. Живо откликнулись и рабочие Путиловского завода. С разрешения администрации завода они собрали более 700 рублей. В распоряжении причта находилось около 2,500 рублей, что дало возможность приступить к исполнению замысла. Решено было начать отделку живописью масляными красками, перенести иконостас главного придела, устроить новую решетку вдоль шоссе по всей церковной даче. К началу апреля иконостас был установлен на новом месте, открыв большое пространство для молящихся, а стены храма стали украшаться живописью и орнаментами. Руководил работами преподаватель училища технического рисования барона Штиглица Н.И. Блинов, бесплатно составивший эскизы для росписи. Празднование столетия церкви в 1899 году, совпавшее почти с двухсотлетием основания храма на Ульянке, стало последним знаковым событием в его жизни. Божественную литургию совершил высокопреосвященный Антоний, митрополит петербургский и Ладожский; помимо этого, в службе приняли участие настоятель Сергиевой Пустыни архимандрит Варлаам, протоиерей Иоанн Сергиев (Кронштадтский), настоятель храма Василий Дурнев и другие священнослужители. По сообщению Петербургского листка: «…весьма стройно пел хор местных певчих, разучивший много … песнопений. Во время запричастного стиха священник отец Николай Павский сказал слово, в котором указал историю храма и важность празднуемого события. Перед чтением молитвы Господней высокопреосвященный Митрополит посвятил в сан дьякона при церкви псаломщика Николая Петропавловского. По окончании литургии кругом храма в предшествии святых икон и хоругвей при участии митрополита и всего духовенства был совершен крестный ход, причем на всех четырех сторонах храма были отслужены краткие молебствия. Стечение народа было громадное; большинство за неимением места в церкви молилось на паперти и в ограде храма. По окончании духовного торжества в квартире настоятеля отца Василия Дурнева высокопреосвященному митрополиту, отцу Иоанну Сергиеву, духовенству, приглашенным лицам и почетным прихожанам была предложена трапеза. В числе присутствовавших на торжестве находились также: председатель земской управы В.Н. Маматов и директор больницы Всех Скорбящих А.Е. Черемшанский. На память о событии всем присутствующим были розданы серебряные жетоны и брошюры, составленные отцом Василием Дурневым по поводу столетия прихода и церкви Святого Петра Митрополита…». В [Прил. 13] я поместила историческую фотографию, запечатлевшую храм 24-го августа во время празднества с освящением нового, третьего, придела во имя Св. Благовер. Вел. Кн. Александра Невского и Св. равноапост. Марии Магдалины. В июле 1897 года на долю местных прихожан и учеников выпало большое событие: им довелось вблизи церкви у придорожной часовни приветствовать императрицу Марию Федоровну, следовавшую со станции Лигово в больницу Всех Скорбящих. На Петергофском шоссе у храмовой часовни императрице была приготовлена торжественная встреча. Как свидетельствуют источники: «…устроен был помост, обшитый ковром и обставленный тропическими растениями; положен храмовый образ Святого Петра Митрополита, святой крест и евангелие со святой водой. У помоста ожидал прибытия царственной особы причт с хоругвями и крестом и депутация от прихожан с хлебом-солью и букетом цветов. По Приближении к часовне Ее Величество… изволила выйти и приблизиться к амвону. Священник Н.М. Павский имел счастье приветствовать Ее Величество краткой речью и выразить живейшую радость всего населения по случаю прибытия Ее Величества; при чем удостоился поднести в серебряном окладе художественной работы образ Святителя Петра Митрополита. Депутация от прихожан во главе со старейшим членом прихода С.И. Богомоловым и церковным старостой Д.М. Задворновым имели счастье поднести Ее Величеству на серебряном блюде хлеб-соль и роскошный букет цветом, перевязанный широкой белой лентой. Обожаемая Государыня со свойственной… царственной приветливостью милостиво изволила принять подношения и благодарить подносивших. На обратном пути следования… Ее Величество… снова изволила иметь остановку для смотра пожарной дружины имени Петра Великого. Во время остановки Ее Величество милостиво удостоила беседой настоятеля церкви священника Василия Дурнева… Ее Величество … изволила расспрашивать о времени сооружения храма; при чем священником было доложено, что большой колокол, приветствовавший шествие Ее Величества, отлит из меди, Высочайше дарованной в Бозе почившим незабвенным Государем Императором Александром Третьим…». О чем мне рассказали метрические книги? Важной частью моего поиска являлось изучение метрических книг церкви Петра Митрополита на Ульянке, хранящихся в Центральном государственном историческом архиве. Данные документы представляют огромную значимость: по изложенным в них данным можно судить не только о соотношении социальных слоев среди прихожан, но и о показателях рождаемости и смертности в данной местности. Результаты моих исследований я поместила в диаграммы [см. Прил. 14] и таблицы [см. Прил. 15]. Информация в них размещена по десятилетиям – с 1870-х гг. по 1900-е гг. При этом, самая ранняя метрическая книга, просмотренная мною, датируется 1824 годом, а далее следует довольно продолжительный пробел, что свидетельствует об утрате церковных документов, возможно, в следствие революционных потрясений в 1917 году. Следует отметить, что данные, размещенные на диаграммах, свидетельствуют о скором росте населения, в особенности, среди крестьянства и мещанства. Так, мы можем заметить, что в 1900 году родился 1361 ребенок, в то время как в 1876 году – всего 202. В 1824 году родилось же наименьшее число детей – 141. Самыми распространенными именами для мальчиков на протяжении 1870-1900 гг. были Василий, Федор и Николай, Петр, а для девочек – Татиана, Мария, Анна, Александра. Число браков, заключавшихся в данной местности, значительно возрастает: с 19 пар в 1878 году до 107 пар в 1894 году. Показатели смертности среди мужчин несколько выше, чем среди женщин – примерно на 1/3. В 1894 году показатели умерших наиболее высокие – 306 человек.
иван: Откуда взялась «Всея Руси» <...> Ее светлый образ оттачивается в первой половине ХIV века. Здесь нельзя не вспомнить митрополита Петра, начавшего подготавливать Московию к грядущему «счастью». Он перенес митрополичью кафедру в Москву, дабы разрыхлять почву для единства и это было явно нелишним, поскольку здесь плохо понимали, о чем идет речь и чего им навязывают. Петр с большим трудом балансировал между различными князьями, интересами. Сам он являлся уроженцем Волыни (т.е. коренной Руси), ради статуса которой надо думать, прежде всего, и старался. Молитвенный подвиг Петр начал на реке Рата на границе с Польшей, затем замеченный константинопольским религиозным бомондом переместился к нам. [Александр Пыжиков]
полная версия страницы